Катя Маслова: Маша Бернштейн: ИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗМ В ЖУРНАЛЬНОЙ МОДЕ        

Маша: Как ты думаешь, выпускать интеллектуальный журнал — дамское это дело? Катя: Скорее тело. А то нет? Ты только посмотри в Питере: Беседа, Митин журнал, Silentium, Арматуры ничто, Виртуальная анатомия, Сеанс, Кабинет, Сельская жизнь, Новый Мир искусства — сплошь дамочки редакторствуют.

М:Ну-ну, Воробья-то из списка вычеркни. К: Какого Воробья? Да того самого, из Мертвых душ.

К: А что ты скажешь о "Богословских трудах" Религиозно-философской школы? — тоже ведь из наших начальник.

М: Ну да, мне только попов не хватало читать.

К: А я вот в последний номер заглянула, купившись Достоевским. Олег Ноговицын — того.

М: Того самого, беззаботно и по-барски живущего.

К: Ты хотела сказать...

М: Ах ты язва! Зато он такой очаровательный, Спинозу с Гегелем любит.

К: Ну от Гегеля не то запьешь-запоешь. Да и сам он "Науку логики" крепко хлобыстнувши писал. М: А по-моему пьян всегда был Маркс.

К: А как Ноговицын пишет, как виртуозен между "быть" и "есть" на постном теле Федора Михайловича? М: Ты это о памятнике или о человеке?

К: Памятнике, памятнике. Скажи лучше, почему это у попов так много Хайдеггера? Они его что, в религиозные философы записывают? Воцерковляют?

М: Да нет же, они от западных попов деньги получают, и про этого безбожника национал-социалиста пишут и переводят.

К: На церковнославянский?

М: Да если бы! М: Ты слышала, говорят существует некий "Кабинет"?

К: Про мебельную фирму слышала.

М: Тебе бы все шутить.

К: Ну ладно, слышала, кое-что. Он жутко подпольный. Как неуловимый Джо. А стал известен тем, что его перепечатали "Ступени".

М: А я пару ледериновых в эстетике "милый мой бухгалтер" достала по своим каналам. Журнал похож на сноба с расстегнутой ширинкой — заумные тексты с кучей опечаток. Там все топовые французике вещицы последних десятилетий. Но после толстых переводов тех же французов тощие самопальные, да еще с комментариями в форсированном режиме освоения чужих терминов — бабушкино вязание. На их "дискурсе" завязли, а вот понять и ясно изложить... Чтобы понять, например, написанное о Лиотаре, нужно хорошо попотеть над самим Лиотаром. Но когда прочтешь и разберешься сам в том же Лиотаре, Делезе или Фуко, то на фиг тогда эти статьи. Такой вот Мебиус. Зато авторы себя интеллектуалами числили, числят и доверчивых иностранцев чистят. В "Кабинете" много позы, но мало воли.

К. Ну-ну, воли к интеллектуальному лидерству больше чем к сексуальному?

М. А вот в "Художественной воле" — воли ровно настолько, сколько волит даос, отдавшись потоку или дзен-дендист фланируя по Вене или Берлину. Красиво сказала? К: Мд-а, еще и с любовью. Правда, славный журнал, имеет свой стиль, лицо, свою рекламу и свою порнографию.

М: Великая загадка каким образом редакция умудряется находить читателя своих подслеповатых текстов, тиражом в 80 тысяч экземпляров?

К: Слушай, неужели же весь тираж — все эти тысячи экземпляров — "Порнографии" так и ходит несброшурованным?

М: Да нет же, его любовно сшивают авторы и поклонники, я сама видела самые различные способы рукоделия. Мой знакомый заметил, что даже радовался, вспоминая диссидентскую юность, как сшивал "Лолиту" и "Собачье сердце": "Поди ж ты не утратил навык".

К: Ну это какое же поколение?

М: То, которое хайры в портвейне мочили.

К: Вот ты все об одежке да об одежке, а о содержании?

М: Что до содержания, то, конечно же, наша кибер-философиня — круто, Хлобыстин сам редактор-проживальщик — весело. У него печатаются профессора и левые интеллектуалы, арт-критики и поэты. Не чурается он и интеллектуальной клубнички — пропечатан диалог пьяного философского декана и непьющего даже фармакон Дерриды. К: А это что, быль, наезд иль пасквиль?

М: Нет, это сказание о герое, который сам не знал, что он — герой. Говорят, что это единственный положительный вклад в философию нынешнего философского фюрера, правда, им самим неосознанный. Он вроде того знаменитого чудака, победившего в диспуте умного теолога. Светоч французко-американской мысли, единственный раз (по сведениям из компетентных французских источников) растерялся когда на него наехал декан без царя в голове и приличия в манерах. Африка до сих пор кусает от досады ручку своей кинокамеры из-за того, что не отснял этот исторический момент. К: А ты знаешь, что говорят в философских кругах?

М: Декан бросил пить и устроил из философского факультета http://www.csa.ru/philos/

большую семью Пресняковых: сплошной цирк, теперь каждый второй там старший или младший. К: А как обозвал его Андрей Вялый, помнишь?

М: Класс. Да декана просто пожалеть надо. К: За что? М: За то, что пить не дают, да и власти у него маловато. Ведь поди декан МГУ, куда как приличнее детей устраивает. К: Да, в Москве синекур много, денег много, мерседесов, журналов.

М: Эй, проснись, размечталась. К: Слышала, есть еще один журнал — "Метафизические исследования".

М: Ах, этот! К: Да, это наш брат — пафосный, амбициозный, дамский. Да что бы эти братцы-кролики сделали, когда бы их наша железная и белокурая Морева не натаскала. А теперь они самостоятельные, мечтают сделать факультет филиалом лаборатории.

М: Ну да, филологический стал же довеском к курсам иностранных языков. Но журнал их выглядит как настоящий.

К: Странно, мне показалось, что вид у него наспех сделанного отчета за проеденный грант.

М: Да нет же, там сплошной серьез — премьеры студентов и аспирантов, которые забывают цитировать своих научных руководителей, зато с самим Гуссерлем и Хайдеггером на короткой ноге.

К: А это что, плохо?

М: Да нет, пусть цветут все цветы.

К: Ну, если уж о цветах, то по фактуре, дизайну и идеологии — мрак. У нас бы, у девочек, спросили что ли, как современный журнал делать или у Мух.

М: Ну немножко пересерьезничали ребята, перефеноменоложили. К: Ну да, на их фоне "Отбросы философии" вообще левый журнал.

М: Зато у них много переводов — впервые в России. У них на факультете, поди, специализация переводчиков открылась.

К: Да, да, в номере из шести переводов четыре "Начала" и одно "Введение". М: Ну я же говорю, начинающие ребята. Могут домашним показать, напечатался, мол.

К: Там и взрослые печатаются, например, Марков (стар.), Перов (стар), Соколов (стар.), Солонин (стар.), Секацкий...

М: Ну вот и он туда же. К: Да, он молодец, он везде блестящ и постгенитален.

М: Пост? А жаль. Ну хватит о грустном. Как ты относишься к как бы русским журналам? К: Например, один умный человек мне рассказывал о Посеве. Журнал, имеющий скорее историческую ценность, плавает в мозгах где-то на уровне советского диссиденства, его славных 70-80 -х. Он просачивался сюда как глоток свободы и гласности, как приснопамятный Колокол или джинсы. Сегодня он печатается и продается здесь, и даже хочет конкурировать с нашими журналами. А фигу ему. Его аудитория либо уехала, либо читает Коммерсант с Птючем, либо уже ничего не читает. Смотрит видео. Но у него остались подписчики — бывшие члены НТС, которые продолжают подписываться на него как коммунисты на Правду. Теперь же он печатается здесь, а рассылается в основном туда. Как бы русским о России-Матушке. М: Любопытно. Такая же ситуация с нашим долгожителем — "Митиным журналом", только с обратным знаком.

К: Тот, который как бы Митин, а на самом деле Олин. Этот самовлюбленный сексист Митя твой любимый Питер сравнил с пьяной нищенкой, блюющей в канаве и ругающейся на прохожих. И куда только феминистки смотрят!

М: Да, он не интеллегентен. А журнал — наш, дамский, с дамским жеманством, с личной симпатией: раньше представлял Питерскую культуру, ее полуподвально-интеллектуальную прозу, поэзию, критику. Сегодня же, деньги получая оттуда, он и материалы оттуда. Получается, что он как бы журнал сваливших питерцев, которые разлетелись по миру, но желают по-прежнему иметь нашего вдумчивого и расположенного к неспешному чтению читателя. Возьмем последние номера и посмотрим кто предлагается на десерт: Америка, Израиль и Европа.

К: Оп-па. Кто платит, тот и заказывает музыку. М: Маслова, не говори банальностей. Ты же не доцент.

К: А что ты скажешь о питерских номерах "Комментариев"? М: А, это тот журнал, который, во-первых, для пишущих тексты, во-вторых, для высоколобых, в третьих, комментариев там днем с огнем не сыщешь.

К: Да, но зато там философских профессоров только за взятку могут напечатать. Уровень держат. М: А они что, просятся?

К: Да нет, бедные они, бедные. Они и слова-то такого как "сцена" не знают. "Мысль" свою печатают.

К: Хорошо устроились — все что ни напечатают, то и мысль! М: Да уж. М: Да, у Драгомощенко, конечно, есть талант и вкус есть, но ... К: Что но? Ты это к чему? М: К гонорарам, вестимо. А как у них с переводами? К: Полный аншлаг. На них держатся, их догоняют и в них въезжают.

М: Ладно, о других журналах поговорим в другой раз. К: А что еще что-то осталось? М: Ну, горичевская "Беседа", демичевские "Фигуры Танатоса" (живы ли?), "Максимка" в коротких штанишках, женское рукоделие "Сельской жизни", "Другого танца" и "Арматур Ничто" (там такие милые картинки), если выйдут вторые номера, конечно, скорбно помолчим о Silentium'e...

К: Хорошо, хорошо, а что ты скажешь наконец о "Ступенях"? М: Они исправляются. К: Испаряются? М: Вроде того. К: Ну вот и проверим. М: А кто ты думаешь первый интеллектуал Петербурга? К: Ну и вопросик! Ты это лучше у Комитета "Петербургский текст" спроси. Они там задумали самого интеллектуального, самого питерского, самого-самого вычислить.

М: Ну себе и дадут. К: Поживем увидим. Помнится мне сюжетец из античности, когда семь стратегов выбирали лучшего и каждый получил по своему голосу. М: А Савчук вот гением назвал Спирихина, а нашу Аллочку, кибер-виртуалочку, — лучшим культурологом всех времен и ландшафтов.

К:Ну мало ли кого он назвал... М: Вообще-то немногих. Иванова эНБэ, например, гением паузы. К: Красиво. Это ты сама придумала? М: Признаюсь. К: С культурологами ясно, а вот эстеты кто?

М: Ну, я думаю, самый главный Иван Дмитревич. К: Крузенштерн? М: Нет, Чечет - он хороший, в стильном пальто ходит и шарф красиво завязывает. Его все наши девочки любят. К: Нет, я спрашиваю о философе-эстетике.

М: Ты бы еще спросила о философе-этике. К: А что? М: Да то, что прямое имя ему — практолог. К. Да ругать журналы просто. Их только ленивый не ругает. А ты попробуй никому-не-нужный интеллектуальнгый журнал сама выпусти.

М. Ненужный и не буду. Нужен бодрый, ироничный, умный, задевающий и интересный не только авторам и их мамам, но и нам девочкам. Читаем же мы Пушкин, московский Логос, ХЖ, который только на умных философах и выезжает.

К. Это похоже на манифест капитализма: инициативность, энергичность, ответственность, популярность и раскупаемость. М. А чем это плохо? К. Хорошо то хорошо, но как ты переделаешь ум, собирающий себя в кучу на метафизической высоте, на которой нас девочек больше минуты тошнит? Да еще написанные постхайдеггеровским волапюком.

М. Нужна новая похвала глупости.

К. Ты это о Новых тупых.

М. Не а. Они неартикулированы тотально. О новых умных, без тормозов.

К. Хи-хи.