Александр Медведев
Деятельность художника в общественном измерении

Самый радикальный художественный проект 1998года в Петербурге

Затянувшиеся похороны гройсами своих кабаковых

Среди дрессированных зверьков, дерущихся за "мясо Сороса".

Как сопротивляться художнику "мерзостям победившего повсеместно капитализма"?

Расширение художественной аудитории и установление полноценного общения между различными социальными группами общества


     У меня, в значительной степени социально ориентированного художника, имеется естественное желание быть в курсе, что делают мои коллеги, как их действия соотносятся с новейшими течениями в искусстве, с традицией и реальностью. Мне хочется осмыслить роль, выбранную художниками в сложившемся пространстве постсоветской России и обстоятельства, способствующие их выбору.
     Я, например, не понимаю, почему внешне такие отвязные, ратующие за полную свободу самовыражения, большинство художников на деле ограничивают себя рамками либерального тоталитаризма? Упорства, с которым они предаются этому хватило бы на то, чтобы наконец выработать и осуществить собственный, независимый и актуальный проект.Не сомневаюсь, что такая работа подействовала бы отрезвляюще и дала понять насколько далеко зашли художники в позволении манипулировать собой.
     Сегодня только пристальное внимание к реальности способно вызвать к жизни полнокровные художественные теории и практики.
     Но странное противоречие приходится наблюдать: чем настойчивей реальность говорит о необходимости сохранения и развития своей художественной традиции и полнокровной адаптации зарубежной культуры, способной обогатить и продвинуть нашу собственную, тем с большим прилежанием наши художники копируют умозрительные ( в приложении к нашим реалиям), не имеющие высокого пластического воплощения идеологические, философские и эстетические концепции Запада. В таком случае, есть ли у художников желание, силы и средства быть независимыми и в этом качестве участвовать в процессе культурного развития общества?

     Тема о роли и месте художника в социуме, ставшая общим местом, поднимается каждой новой эпохой.
Интересует то или иное её решение на личностном уровне, общественном и государственном. Оно показывает масштабность замыслов и действий художника, - как известно, каждый стоит столько, сколько стоит то, о чём он хлопочет.
     Гению позволительно не задумываться над вопросом о его месте в современном художественном процессе. Но всем нам, представляющим собой художественную среду, приходится думать об этом серьёзно. И чтобы полнее представить в каком поле он действует, художник обращается ещё и к мнению тех, кто систематически отслеживает события художественной жизни, анализирует их и подвеграет определённой аранжировке.
     Что же представляет, на мой взгляд, картина современной художественой жизни, написанная российскими арт-критиками и искусствоведами?
     Впечатляет широкий дискурсивный охват, ироничный колорит, уверенно обозначенные ключевые фигуры и виртуозная отстранённость самих авторов-обозревателей. Нормальная, внушительная академическая картина, расчитанная на посвящённых, - коллег-авторов-читателей нескольких столичных журналов.Художник творит для художников, критик для критиков? Хотя встречаются исключения, позволяющие заподозрить, что есть всё-таки желание разобраться в чём же суть действий современного русского художника. И если бы не они, то я назвал бы эту картину - "Затянувшиеся похороны гройсами своих кабаковых".
     Также трудно поверить, что можно на полном серьёзе наблюдать и комментировать потуги нескольких отупевших от онанизма персонажей московской арт-тусовки отмочить очередной кунстштюк.

Бреннер     Кулик

О каком стремлении художников к власти над умами, ситуацией тут можно говорить? Пепел косяков 68-го стучит в сердце? Смешны ссылки на забавные телодвижения французских студентов тридцатилетней давности, которые якобы "завели" РАФовцев, Ильича Рамиреса Карлоса и других, чьи имена склоняет теперь всякий комнатный акционист.

Обильное выделение слюны у подростков в период полового созревания пытаются выдать за плевки в Систему.
     Но как всё-таки прав Андрей Ковалёв ("Русские хилеры или терапевтическая герилья") : "В буржуазном цирке для всякого найдётся место - для всякого, кто готов встать на то место, на которое его поставили". Собственно в этом и есть весь 68-й год и все те, кто до сих пор от него причащается, считая, что именно они делают современное искусство.
     Железный занавес продали как титановые лопаты. И для скучающих в социалистическом раю представилась долгожданная возможность скучать в раю капиталистическом. Ветер перемен к нашей вони добавил западный, качественный шмон. Наши цирковые интеллектуалы благоговейно вдыхают его, подобно сартровскому герою, заставляющему себя чувствовать особое удовольствие вдыхать гниение, источаемое изо рта учителя. И вроде бы ничего, все привыкли. Как в цирке, принюхались и наблюдают обезьян, дразнящих публику своими анусами.

     Как сопротивляться свободному художнику "мерзостям победившего повсеместно капитализма"?
Возможно,есть уже теории новых художественных практик, способных послужить руководством к действию, но я, к сожалению, о них ничего не знаю. Я хочу поделиться собственным опытом, рассказать об осуществлённой попытке художников выйти их цирка в мир капиталистического реализма.

     Я, Александр Медведев, совместно с Алексеем Варсопко задумали и осуществили самый по-настоящему радикальный художественный проект 1998года в Петербурге.
     С мая по август мы провели пять выставок на территориях производственных предприятий города. Проект "Плакат на рабочем месте" мы осуществили полностью своими силами. Передвижную выставку авторского плаката мы на себе таскали с одного завода на другой ( 21 лист ДВП, размером 60 х 90 см ), используя городской транспорт.
     Экспозиции монтировались прямо в проходных, возле столовых, в местах, куда людям не надо специально идти, чтобы увидеть плакаты. Естественно, ни на какую информационную поддержку мы не расчитывали. Сами сделали афишку (А-4) и её копии расклеивали по цехам вместе с кратким пояснительным текстом о наших социально-художественных задачах.
     Плакаты не были расчитаны на какую-то определённую социальную группу. Одни из них ранее экспонировались на выставках в музеях и выставочных залах, другие работали на уличных акциях. Мы не делали каких-то специальных "производственных" плакатов, чтобы быть понятыми, и были правы: реальный трудовой коллектив в большинстве своём состоит из чутких к искусству людей, а не из дремучих "совков", в чём нас до сих пор не устают уверять совруи (СОвесть РУсской Интеллигенции, известные всем господа. - А.М.).
     Понятно, что наш проект, цель которого в расширении художественной аудитории и в установлении полноценного общения между различными социальными группами общества приемлем не для всех. Администрация некоторых нажористых предприятий отказывала нам в проведении выставки ни их территории. Другие соглашались, но в последний момент шли на попятную под предлогом того, что наши плакаты спугнут ожидаемых ими со дня на день американских инвесторов. И даже этот, казалось бы, отрицательный результат очень важен для нас, художников, вышедших в реальное пространство. действующих в общественном измерении. После трёх месяцев настоящего, интересного дела мыпредставили часть своего проекта на Фестивале эксперимента и перформанса в ЦВЗ Манеж. Несколько плакатов, карта города с флажками "взятых заводов", афиша, текст, фотографии с мест и тетрадка с отзывами производственников заняли один выставочный стенд. Оглядев общую экспозицию Фестиваля, мы убедились, что цирковая программа "Современное русское искусство" продолжается, и мы находимся среди забавных дрессированных зверьков, с различной степенью агрессивности дерущихся за право есть "мясо Сороса".

     Работа над проектом помогла не только в поиске собственного места в искусстве и социуме, но и дала возможность несколько отстранённо взглянуть на принципы идентификации, существующие в "современном русском искусстве". В то время, когда Е. Дёготь говорит о размытости критериев - что искусство, а что не искусство - якобы, всё, что сработано или замечено и выставлено художником на публику - искусство, мы видим, что дело обстоит несколько сложнее в реальности. "Всё - искусство" только там, где готовы об этом сказать, т.е. в цирке. И то лишь после того, как это провозгласят авторитеты дрессуры. После дегустации высоколобых все остальные арт-копрофаги будут с готовностью обсасывать каждую бреннеровскую какашку.
Значит, критерии искусства всё-таки есть, другое дело, что "Плакат на рабочем месте" им не отвечает.
Наши действия и произведения, незалинкованные со священными коровами правильного современного искусства вне поля зрения СМИ и арт-критиков и, таким образом, отнесены в разряд маргинальных. Но и нелепо было бы ожидать от них другого отношения в смутное время, когда принято: красное - выдавать за коричневое, карликов - держать за великанов и слово искусство - рифмовать с джойсом, бойсом и гройсом.
Проект планировался протяжённостью в один год, он должен был иметь качественное и количественное развитие. Августовский кризис вынудил нас прервать продолжение выставок. Полученный результат мы используем в другой затее, программе "Своевременное искусство".
     Радикальность "Плаката на рабочем месте" состоит еще и в том, что мы проводили его в насквозь прогнившем "яблочном Питере", где нет даже симуляции левого движения в художественной среде. Тем большее удовлетворение от реализации нашего проекта мы получили, что создали прецедент новой творческой среды. В ней художнику не принято скрываться за дверью с табличкой "узкий специалист" от глубинных вопросов взаимосвязи между тем, что навязывается ему в качестве модели творческой личности обществом потребления и тем, как эти требования разрушающе действуют на искусство. Для нормального, культурного общества проекты, подобные нашему, просто необходимы в силу самосохранения и развития как самого общества, так и художника.

Текст был зачитан на конференции в рамках ежегодной выставки "Петербург-98" в ЦВЗ Манеж 24.01.99.