АЛЕКСЕЙ ВАРСОПКО

"На дне" №8'99, апрель 1999                                                                                                                     назад

Нельзя игнорировать четвертую власть
(первую, вторую, третью, кстати, тоже)

Может ли современная петербургская периодическая печать (газеты то есть) написать что-то интересное про современное искусство (далее С.И.)? Я категорически утверждаю, что нет.
Лично я уже давно перестал интересоваться, что пишут наши местные газеты об этой области искусства. Почему?
Потому, что сам будучи скромным участником Процесса, зная С.И. изнутри, вижу, что мало что они (журналисты, авторы, завотделами культуры) понимают, а потому их рефлексия неинтересна и никак не стимулирует мои собственные размышления по этому поводу. (Журналисты не то, что плетутся где-то в хвосте Процесса, а вообще находятся в стороне. Мне не знакомой.)
А еще не интересуюсь потому, что, понимая, какое значение может иметь пресса в формировании того или иного общественного отношения к какому-либо явлению, вижу, что прессе нашей безразлично, как общество относится к С.И., а сами они (журналисты-про-искусство) не могут или не хотят пропагандировать его (или хотя бы, по меньшей мере, объяснять, что это такое). У всех, без исключения, петербургских газет отсутствует ясно выраженная позиция в отношении С.И., отсутствует четкая, продуманная стратегия и какая-то мало-мальски изощренная тактика популяризации (так сказать, продвижения С.И. в массы). Все, что может предложить наша пресса, - это узкофрагментарное отслеживание Процесса и субъективная периодичность ("А вот не написать ли мне сегодня чего-нибудь вот про это?.. А, не буду… А, может, и напишу… Завтра.").
Можно было бы отвернуться от нашей прессы (раз все равно от нее никакого толку), но нельзя. Плоха наша "четвертая власть", но другой у нас нет. Деятели культуры не должны забывать, что отсутствие продуманной политики у власти (какой бы по номеру она ни была) - это тоже политика (пусть и бессознательная), ибо люди продолжают читать газеты, формируя свое сознание. Если газеты уделяют какому-либо явлению регулярно случайное внимание, то и в головах у читателей будет такой же бес-попутал-порядок. Если про что-то вообще не пишется, то, значит, и в головах ничего не будет. Время сегодня такое: информация - это власть.
Вот мне, например, был бы, с одной стороны, глубоко безразличен и неинтересен материал в газете "Петербургский Час Пик" (далее ПЧП) от 3 марта 1999 года под названием "Великая иллюзия", в котором о проблемах С.И. беседуют журналист Дмитрий Циликин (далее Д.Ц.) и философ Александр Секацкий. Для разбирающегося в С.И. тут не за что даже зацепиться. Но с другой стороны, представив, что а это ведь читают люди, нельзя не ужаснуться (внутренне содрогнувшись) тому, как потом читатели будут относиться к делу, которым занимаешься, ведь журналист, рассказавший о своих взглядах на искусство, будет и дальше писать об этом, учить нас, осуществлять свою власть.
Мои претензии не к Александру Секацкому (чье появление в ПЧП крайне редко и никак не определяет политики газеты), а к Д.Ц., продемонстрировавшему свое, мягко сказать, непонимание принципиально важных основ С.И. (И, опять же, не могу удержаться, ну, Бог с ним, с Д.Ц., он имеет право на свою точку зрения, но, опять же снова, имеет ли он со своей точкой зрения право на навязывание ее общественному сознанию?..)
Вот Д.Ц. говорит: "... принцип, существовавший и раньше, но абсолютно победивший в ХХ веке - художник воздействует не только (и не столько) произведением, сколько разными вне произведения находящимися вещами - принцип, изобретенный диаволом на погибель искусства." То есть, с точки зрения Д.Ц., правильное искусство - это когда зритель общается с картиной без каких-либо посредников, объясняющих, как это здорово, а сам понимает, как это хорошо. Журналист так и пишет дальше: "... история искусства знает много произведений, сделанных на таком уровне качества, что они воздействуют им одним, вне зависимости от знаменитости автора...". (Однако не приводит ни одного примера таких произведений.) Эти утверждения Д.Ц. - по меньшей мере, заблуждение, а с учетом статуса Д.Ц., просто преступление по отношению к С.И.
Нет произведений, способных самих по себе производить впечатление. Нет этого "само по себе". Потому что все, что связано с эстетическими ощущениями, есть результат действия Культуры: все произведения, которые преподносятся как классические примеры КАЧЕСТВА, раскручены Культурой и без Ее внимания были бы ничем. Сам же Д.Ц. делит зрителей на знатоков и профанов: о каком же универсальном качестве тогда может идти речь?!..
По фразе Д.Ц. "все-таки так исторически сложилось [? - А.В.], что художник должен уметь нарисовать лошадь и голову Зевса" можно судить, что он стоит за некое мастерство в искусстве: художник должен уметь быть реалистом (при этом под реализмом понимается внешняя похожесть, узнаваемость. - А.В.). Конечно, Д.Ц. заблуждается. Можно уметь и любить рисовать, но при этом не быть Художником. Художник - это особый статус. Художник - это участник Процесса. Художник раскрывает зрителям глаза и расширяет границы сознания. Художник учит видеть Гармонию во всем. И если для достижения своей задачи Художнику нужно продемонстрировать новые способы творения, то уж во всяком случае не журналисту (с его узкими взглядами) его учить. Но учит... Потому что он власть.
Д.Ц. считает: "Чтобы разобраться, почему Репин - большой мастер, а Крамской - значительно меньший <...> нужно чему-то учиться и кем-то быть. [Да, но как же тогда присущее само по себе качество? - А.В.] А чтобы проникнуться достоинствами уорхоловского супа Кэмпбелл, никем быть не надо, потому что кураторы и искусствоведы замечательно объяснят, отчего это гениально...". А какая, хочу я спросить у Д.Ц., разница между "чему-то учиться" и "замечательно объяснят"? Да нет, сам отвечу, никакой разницы. И там и там вокруг произведения расположен культурный текст (установки в сознании, позволяющие к чему-то относиться так или иначе). Если Д.Ц. не способен обнаружить такой текст у себя в голове, то (так и хочется сказать, что это его личная трагедия) это, к сожалению, общая беда.
Вот Д.Ц. приводит в качестве примера Репина. А я скажу: а что мне сегодня Репин? Кроме истории искусств и каких-то ощущений, с ней связанных и мало актуальных сегодня, ничего. Чем мне Репин может сегодня помочь, какой пример он может мне подать, если он жил вчера? Жалкие, абстрактные конструкции типа вопроса "А вот если бы Репин (Пушкин) жил сегодня?" плюс сколько-людей-столько-и-мнений-и-даже-больше не могут меня удовлетворить по причине полной своей бесплодности. А вот разобраться, кто сегодня для Искусства более значим: художник, не умеющий рисовать лошадь, или журналист-про-искусство, вводящий читателей в заблуждение, - вот тут есть над чем подумать.

P.S. Я оставляю в стороне положительные моменты рассмотренного мною материла в ПЧП, так как уверен, что они (эти положительные моменты) все равно ни во что не разовьются. Будет все та же фрагментарность, хаотичность, цинизм, истеричность, необязательность. Наш стиль. С какой-то стороны посмотреть, это даже красиво. Жалко вот только, что не ново. Но и в этом есть своя прелесть. С одной стороны.

назад