Н.Б.: Ну, заведомо человек глумился над своим близким. Чепуха на чепухе. Нет, оказывается, там трагические события воплощены в этих страшных глазах. Какие там страшные глаза – просто карикатура какая-то и очень даже посредственная.

Н.Л.: Ну, бомбили Гернику. Но Сталинград совершенно же разбили, Берлин уничтожили, но где пропаганда в живописи об этом?

Н.Б.: Страшное явление.

Н.Л.: И это страшное в смысле не негативном, то есть плохое. А страшное – значащее испуг. Вы смотрите на эти картины и видите эти чудовищные человекообразные лица и фигуры, на которых есть сильный эротический штемпель. Но не эротический в смысле красоты человеческой.

Н.Б.: Не-ет.

Н.Л.: Но это какой-то страшный секс.

Н.Б.: Страшный, извращённый.

Н.Л.: И я не понимаю, почему на это такая тяга. Откровенный спрос. Люди ходят и смотрят на это.

Н.Л.: Можно ли тогда сказать, Николай Александрович, что появилась новая форма ремесла? На Востоке, в Китае и Японии ремесло и искусство, видимо, совокуплены. Нет у них такой разницы. Если человек тамошний делает что-то, то его произведение считается как живописная вещь.

Н.Б.: Не забудьте, ремесло – возьмите Рембрандта, Тициана и так далее – это, понятно, помимо гениальности замысла и исполнения. Понимаете, это же написано Богом. Но есть ещё и чудесное ремесло. Ну, просто как хорошо сделанная мебель.

Н.Л.: Да. Но это не считается, как Вы знаете на Западе живописью. Это называется Decorative Arts, Applied Arts, то есть, декоративно-прикладное искусство.

Д.Б.: Какая идейная подкладка Вашего портрета собирателя Никиты Дмитриевича Лобанова-Ростовского?

Н.Б.: Личность самого собирателя, надо сказать очень пленительная. Потому что он из тех людей, что создают культуру. Ведь культура основана на этих людях, а не на той шантрапе, которая много болтает и восхваляет всякие шарлатанские проявления нашего времени. А вот человек серьёзный и с громадной любовью относится к русскому искусству.

Н.Л.: Я устраиваю передачу работ Серебряковой на аукцион в Лондон у Сотби. Её же никто не знает, ибо её работы не попадают на продажу в галереях и аукционах. Аукционный каталог и является рекламой для художника, он рассылается на весь мир, во все библиотеки по искусству.

Н.Б.: Это невероятно. То есть даже её, Зинаиду не знают? Да она же такая гениальная художница! Но это, действительно, совершенно невероятное явление – всякая дрянь, всякая чепуха идёт на всех парах за колоссальные деньги. Какие-то мазилы, которые уже просто по шаблону пишут, так скажем, по модернистским рецептам, - буквально абсолютная чепуха. А вот настоящий мастер почти неизвестен.