Ирина Актуганова

ФЕМИНИЗМ КАК ТОЧКА ОПОРЫ

интернет жизни,  бесспорные вещи - смерть, рождение, материнство,  жажда новизны и инстинкт самосохранения,  постинформационная утопия ,  кибер-феминизм как нонсенс и пустота,   проныривания сквозь зазоры социальной кристаллической решетки,  поиски воплощения.

Меня очень интересует тот русский феминизм, что зародился в недрах тоталитарного
государства не как субкультура и не как философия, а как мироощущение определенной эпохи.
Его носителями стали те молодые люди из семей советской интеллигенции, чье
отрочество пришлось на 70-е годы. Мы жили в очень тихое время в очень плоском
мире, в котором отсутствовали какие либо культурные или онтологические
императивы. В этом мире было много систем и пейзажей за окном, и точек зрения , и
чужих историй и все это можно было примерять на себя. В любом воплощении виделся
свой пафос. Перед нами был кинематограф и почти все многообразие мировой
литературы всех времен и народов, которая поглощалась совершенно бессистемно. В
нас жила ненависть к тихому семейному укладу, вообще к буржуазности ,к норме в
целом, к определенности, к окончательному выбору, к самоназванию.

Перед нами был интернет жизни - мы держали в воображении бесчисленные кластеры
культур, обстоятельств и идентичностей и от этого голова шла кругом. Это было
начало того процесса , который в конце концов привел нас к серфингу в
интернете.Сами медиа позже были построены по образу и подобию этого нового
сознания.
Наше сознание не было структурировано как язык. Для нас он уже ничего не значил.
Наше сознание не было структурировано и как идеология - идеология выхолостилась.
Все сверхидеи отсутствовали . У нас остались только национальные особенности и
обрывки смыслов и значений, которые мы могли комбинировать в соответствии со
своей природой и личными задачами. Цели как таковой не было. Захватывал процесс,
увлекал поток жизни в котором ты ориентировалась посредством какого то чувства
более похожего на инстинкт. Главным критерием результата было твое ощущение
гармонии и счастья.
Можно сказать что наш специфический опыт взаимодействия с культурой , социумом и
собственным я в каком-то смысле уникален. Мы каким-то образом причудливо
синтезировали в себе русский менталитет, православие,атеизм, государственный
феминизм и личные опыты проживания.
Кроме того произошло наложение ряда обстоятельств которое привело к явлению
известному в физике как резонанс.
Эта ползучая множащаяся на бесчистленные миры или системы реальность ,позже
получившая различные культурологические ярлыки - эта бесформенная псевдо
реальность, женственная по своей сути совпала с нашим женским-же в ней участием
и одновременно с глобальными идеологическими, политическими и социальными
катаклизмами связанными с исчезновением СССР и собственно далее этой
головокружительной дисипации и развоплощения к середине 90-х даже самый
радикальный ум переносить уже не мог. Необходима была хотя бы одна точка опоры.
Люди поступают в таких случаях по-разному - одни опираются на церковь, другие на
парапсихологию и потусторонние силы, третьи - на отработтанные партийные,
семейные , культурные нарративы. Мы же, растеряв по дороге все идентичности ,
пришли к единственно возможному пока выводу - Существуют только онтологически
бесспорные вещи - смерть, рождение, материнство. А этим традиционно заведует
женщина. Это ее тайное знание, твердыня, точка опоры.

Может показаться, что описанный мною выше тип феминизма - одна из форм
неоконсерватизма. Так ли это?
Русским философам Русского Серебряного Века было известно, что в женщине
счастливо сочетаются две черты - жажда новизны и инстинкт самосохранения. Первая
черта помогает женщине по-пионерски осваивать новые социальные пространства,
вторая - избегать саморазрушения.
С интернетом и вообще новыми медиа как социо-культурным пространством у нас в
Петербурге еще в начале 90-х начали играть именно девушки. Они же и назвали себя
во второй половине 90-х кибер-феминистками.
Во временной промежуток между виртуальнми сетевыми проектами и кибер-
феминизмом разместился теоретический проект Галереи21 "Постинформационная
Утопия " и издание газеты Новый Обыватель, (названия говорят сами за себя).
Благодаря интеллектуальным усилиям, сделанным во время реализации этих проектов,
родился следующий актуальный синонимический ряд: постинформационное,
неконцептуальное, вневербальное, внеинтеллектуальное, не бинарное, не
аудиовизуальное, чувственно-телесное, медленное проживание, долг, боль,
экзистенциальное, онттологическое, несимволическое, женское, кибер-феминизм,
неартикулируемое, неамбициозное.
В нем выразилась наша апатия по отношению к текущей художественной практике и
усталость от всеобщей виртуализации. Отказ от амбициозности, и культурного
активизма, в жертву которому приносится все и вся, восприимается как уход со сцены
вообще, где сегодня с восторгом разыгрывается очередная неоконсервативная карта
с опорой на хорошо разработанные нарративы и дискурсы(Неоакадемизм,
Православие, Большевизм и т.п.).
Опираясь на кибер-феминизм, мы опираемся на нечто, что для нашей культуры
является нонсенсом и пустотой. Оно недискурсивно и неопределимо. Для нас,
переживших смерть языка (слова ничего не значат), - это один из псевдонимов (но не
имя) самой реальности, которую мы , благодаря предшествующему опыту , как бы
вылущили из под культурных наслоений и интерпретаций. С другой стороны,
благодаря названию кибер-феминизм, те же консерваторы видят в нас резвых псевдо-
авангардисток западного толка. А поскольку постинформационная киберфеминистка
лениво занимается самопромоушеном и просто по правилам игры не должна
заниматься самоконцептуализацией и качать амбиции - то и пролить свет на всю это
запутанную пропозицию просто некому. В нашем контексте киберфеминистка является
дамой зрелой и в то же время радикальной до такой степени, что этого и распознать
никто не может: она расхотела играть в искуство и занимается тем, что воспитывает
детей, гуляет, испытывает различные оздоровительные методики и шарахается с
отвращением от слова интернет и телевизор. Настоящая русская кибер-феминистка -
это та которая поняла себе что-то и про кибер, и про феминизм, и про гендер, и про
либерализацию, и и ей стало так скучно, что захотелось просто жить.

В стабильных обществах новые альтернативные медиа становятся пространством игры
и свободы, пространством для авантюры и развоплощения. Идеология Тактических
Медиа, декларированных западными медиа-авангардистами, зиждется на свободе
проныривания сквозь зазоры социальной кристаллической решетки. Когда все
общество играет по правилам, некоторые могут играть между правил.
Нынешняя постсоветская ситуация такова, что никто от Президента до бомжа не знают
ни закона, ни конституции, ни правил, ни чести, ни совести - т.е. в тактические медиа
играют все. А это уже разрушительно ни только для системы но прежде всего для ее
членов.
Так виртуальность сознания, власти, законов, медиа, гендера, идентификации
вытолкнула нас на поиски воплощения.Потому что нам кроме жажды новизны
свойственен еще и инстинкт самосохранения.

И лучше быть живой киберфеминисткой, чем мертвым львом.